Директор Департамента таможенного законодательства и правоприменительной практики Евразийской экономической комиссии
Е-mail: info-ndv@yandex.ru
тел.: (495) 669-24-00 (доб.52-58)
ОСОБЕНОСТИ АДМИНИСТРАТИВНО-ПРАВОВОГО СТАТУСА УПОЛНОМОЧЕННОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ОПЕРАТОРА В ГОСУДАРСТВАХ-ЧЛЕНАХ ЕАЭС
FEATURES OF ADMINITRATIVE – LEGAL STATUS OF THE AUTHORIZED ECONOMIC OPERATOR IN THE MEMBER-STATES OF THE EURASIAN ECONOMIC UNION
(опубликовано: Особенности государственного регулирования внешнеторговой деятельности в современных условиях: материалы II научно-практической конференции (Ростов-на-Дону, 19-20 ноября 2015 г.) В. 2 ч. Ч.1 – Ростов н/Д: Российская таможенная академия, Ростовский филиал, 2015. – с.20-29)
Аннотация: В статье исследуются отдельные элементы административно-правового статуса уполномоченного экономического оператора в Евразийском экономическом союзе с учетом особенностей законодательства государств–членов ЕАЭС.
Ключевые слова: Евразийский экономический союз, уполномоченный экономический оператор, административно-правовой статус, специальные упрощения.
29 Мая 2014 г. был подписан Договор о Евразийском экономическом союзе (далее – Договор), который вступил в силу с 1 января 2015 г. Евразийский экономический союз (далее – ЕАЭС, Союз) – это международная организация региональной экономической интеграции, обладающая международной правосубъектностью. В ЕАЭС обеспечивается свобода передвижения товаров, работ, услуг, капитала и рабочей силы, а также проведение скоординированной, согласованной или единой политики в отраслях экономики, определенных договором о ЕАЭС и международными договорами в рамках Союза. Заложенные экономические и правовые основы данного интеграционного объединения позволят в ближайшей перспективе повысить уровень экономик, а также благосостояние граждан государств – участников ЕАЭС. Согласно Договору в Союзе осуществляется единое таможенное регулирование в соответствии с Таможенным кодексом Евразийского экономического союза (далее – ТК ЕАЭС) и регулирующими таможенные правоотношения международными договорами и актами, составляющими право Союза, а также в соответствии с положениями настоящего Договора [1; статья 32]. Следует отметить, что для обеспечения применения прежнего законодательства в новых условиях Договор содержит переходные положения, которые позволят применять Таможенный кодекс Таможенного союза (далее – ТК ТС) и другие международные соглашения до того момента, когда вступит в силу ТК ЕАЭС.[1]
Интеграционные процессы, происходящие на сегодня в Союзе побуждают экспертов и международное таможенное сообщество по-новому переосмыслить существующие теоретические и практические подходы в области таможенного регулирования, а также отдельные институты таможенного права в таможенном законодательстве. Сфера таможенного администрирования многогранна и имеет присущие только ей особенности, характеризующиеся, в том числе спецификой регулируемых правоотношений и административно-правовым статусом субъектов, вовлеченных во внешнеторговую деятельность. По нашему мнению, ТК ЕАЭС, который разрабатывается экспертами Евразийской экономической комиссии (далее – ЕЭК), государств-членов и предпринимательского сообщества Союза, следует рассматривать как важный правовой инструмент в сфере таможенного регулирования, который не только затронет компетенцию и интересы таможенных органов государств–членов Союза, участников ВЭД, но и определит новый вектор развития таможенного регулирования в ЕАЭС. В современных условиях процесс совершенствования таможенного регулирования не может не учитывать требования международных стандартов и консолидированную позицию международного таможенного сообщества с передовой практикой таможенного администрирования. Благодаря экспертной работе заинтересованных Сторон и представителей предпринимательского сообщества в 2014 г. был подготовлен проект ТК ЕАЭС, в котором отражены основные новации института УЭО в Союзе (глава 30, статьи 428-442). Примечательно, что ранее предложенные нами правовые новации института УЭО в ТС (ЕАЭС) в рамках комплексного исследования правового статуса УЭО, в значительной мере реализованы в проекте нового Кодекса [2].
Следует отметить, что выявление особенностей правового регулирования УЭО (например, в рамках проведения сравнительного анализа административных процедур в связи с подачей заявления, его рассмотрения, принятием решения о включении экономического оператора в реестр УЭО и последующего контроля за деятельностью УЭО) является важной основой для совершенствования таможенного законодательства. В случае если правовое содержание элементов административно-правового статуса (далее АПС) УЭО в одной стране диссонирует с аналогичными элементами в другой стране, то взаимное признание правового статуса УЭО для отдельно взятых государств не имеет перспективы, равно как и предоставление специальных упрощений (таможенных преимуществ) иностранным участникам ВЭД.
Анализ статей 38-42 ТК ТС позволяет прийти к выводу, что основными элементами правового статуса УЭО являются специальные упрощения, права, обязанности УЭО, а также условия присвоения правового статуса. Проанализируем специальные упрощения как элемент АПС УЭО в ЕАЭС с учетом особенностей законодательства государств–членов Союза. Прежде всего отметим, что в ЕАЭС уполномоченному экономическому оператору могут быть предоставлены специальные упрощения, установленные статьей 41 ТК ТС.[2] Во-первых, специальные упрощения могут быть определены и введены в практику таможенного администрирования только правом Союза. Во-вторых, специальные упрощения применяются только в случае, если УЭО выступает декларантом товаров, в отношении которых предполагается применение таких специальных упрощений. В-третьих, согласно пункту 3 статьи 41 ТК ТС перечень товаров, в отношении которых не могут применяться специальные упрощения, определяется решением Комиссии Таможенного союза (далее – КТС).[3]
Анализ законодательства государств–членов ЕАЭС позволил выявить особенности применения специальных упрощений, равно как и их категоризацию. Так, наряду со специальными упрощениями, установленными статей 41 ТК ТС, Кодекс Республики Казахстан от 30.06.2010 г. № 296-4 «О таможенном деле в Республике Казахстан» дополнительно вводит такие упрощения как (1) при осуществлении процедуры таможенного транзита таможенные органы не требуют предоставления обеспечения уплаты таможенных пошлин и налогов; (2) первоочередной порядок совершения таможенных операций, предшествующих подаче таможенной декларации, и помещения под таможенную процедуру; (3) при осуществлении периодического таможенного декларирования обеспечение уплаты таможенных пошлин и налогов не применяется; (4) применение процедуры таможенного транзита для уполномоченных экономических операторов в порядке, предусмотренном пунктом 3 статьи 319 настоящего Кодекса [3; подпункты 2,3,4 пункта 1 и подпункт 3 пункта 2 статьи 65]. В дополнение к этому казахстанский законодатель расширяет институт УЭО термином «дополнительные специальные упрощения», которые могут быть предоставлены уполномоченному экономическому оператору [3; пункт 2 статьи 65].
Обратимся к статье 86 Федерального Закона РФ от 27.11.2010 г. № 311 «О таможенном регулировании в Российской Федерации» (далее – ФЗ № 311). Данным правовым актом установлено, что завершение таможенной процедуры таможенного транзита в отношении товаров, следующих в адрес УЭО при их ввозе в РФ в соответствии с частью 3 статьи 87 ФЗ № 311 является специальным упрощением [4; пункт 3 части 1 статьи 86]. Вместе с тем, это упрощение не содержится в перечне специальных упрощений, установленных вышеуказанной статьей 41 ТК ТС. Более того, российское законодательство к иным специальным упрощениям относит предварительное таможенное декларирование товаров, в том числе с подачей неполной и (или) периодической таможенной декларации, подачу неполной таможенной декларации и периодическое таможенное декларирование в соответствии со статьями 193 и 194 ТК ТС и со статьями 211 – 215 ФЗ № 311.
Исследование кыргызского таможенного законодательства позволяет выявить подход, аналогичный российскому. Так, согласно пункту 1 статьи 234 Закона Кыргызской Республики от 31.12.2014 г. № 184 «О таможенном регулировании в Кыргызской Республике» в соответствии с пунктом 1 статьи 41 ТК ТС УЭО могут быть предоставлены упрощения из перечня ТК ТС, а также «иные специальные упрощения, предусмотренные таможенным законодательством ТС, включая предварительное таможенное декларирование товаров, в том числе с подачей неполной и (или) периодической таможенной декларации, подачу неполной таможенной декларации и периодическое таможенное декларирование в соответствии со статьями 193 и 194 ТК ТС и статьями 223-227 настоящего Закона» [5; подпункт 4 пункта 1 статьи 234]. По нашему мнению, такая отсылка с юридической точки зрения некорректна, поскольку в статье 41 ТК ТС к категории иных специальных упрощений (подпункт 4 пункта 1 статьи 41 ТК ТС) таможенные преимущества, перечисленные в кыргызском законе, не поименованы.
В свою очередь в Законе Республики Армения «О таможенном регулировании» от 17.12.2014 г. вместо термина, закрепленного в ТК ТС – «специальные упрощения» для УЭО применяет термин «упрощенные процедуры» для УЭО. Причем в эту группу входят специальные упрощения, установленные статьями 41 и 42 ТК ТС. И если отсылка на статью 41 ТК ТС, устанавливающую перечень специальных упрощений для УЭО, соответствует праву Союза, то отсылка на статью 42 ТК ТС выглядит неоднозначно, поскольку последняя затрагивает институт предварительного информирования. В этом контексте нельзя не отметить, что предоставление предварительной информации таможенным органам не является специальным упрощением для УЭО, а скорее – обязанностью экономического оператора. Что касается Республики Беларусь, то перечень специальных упрощений, которыми может воспользоваться УЭО, в Законе Республики Беларусь от 10.01.2014 г. № 129-З «О таможенном регулировании в Республике Беларусь» и вовсе отсутствует. Регулирование этого вопроса осуществляется на подзаконном уровне, а также ТК ТС.
Не оспаривая позиции государств-членов ЕАЭС об отнесении части вышепоименованных специальных упрощений,[4] которые не перечислены в статье 41 ТК ТС, к группе специальных упрощений для УЭО, мы исходим из позиции, согласно которой применяемый понятийно-терминологи-ческий аппарат, а также правовые конструкции в области таможенного администрирования на национальном уровне не должны противоречить базовому инструменту таможенного регулирования, то есть ТК ТС. Очевидно, что для данного случая Сторонам необходимо было, как минимум, провести соответствующие консультации и инициировать процедуру внесения изменений в статью 41 ТК ТС, наполнив ее дополнительным объемом специальных упрощений, хотя и не поименованных таковыми, но применяемых в отношении УЭО согласно положениям ТК ТС.
Затрагивая национальную специфику института УЭО, мы не можем обойти стороной проблематику применяемого терминологического аппарата в таможенной сфере. Несмотря на наличие перечня специальных упрощений для УЭО, закрепленного статьей 41 ТК ТС, на нормативном уровне отсутствует определение термина «специальные упрощения». На основе проведенного научного исследования правового статуса УЭО в 2013 г. нами было предложено определение этого термина. По нашему мнению, под специальными упрощениями понимают исключительное право на совершение отдельных таможенных операций юридическими лицами, которые соответствуют условиям присвоения статуса уполномоченного экономического оператора, а также предусмотренную правом Союза возможность требовать от таможенных органов совершить определенные действия (воздержаться от действий) в связи с предоставлением таможенных упрощений [6]. Например, УЭО может быть предоставлено право хранения товаров в помещениях, временное хранение товаров в помещениях, на открытых площадках и иных территориях УЭО, а также возможность требовать от таможенных органов производить выпуск товаров до подачи таможенной декларации в соответствии со статьей 197 ТК ТС.
В тоже время в проекте ТК ЕАЭС предложена, наш взгляд, неоднозначная формулировка этого термина, в соответствии с которой под специальными упрощениями понимаются особенности совершения отдельных таможенных операций и проведения таможенного контроля, иные особенности применения положений ТК ЕАЭС, применяемые в зависимости от типа свидетельства УЭО [7; Пункт 1 статьи 435]. Исходя из этого экономическому оператору при получении статуса УЭО могут быть предоставлены (см. пункт 1 статьи 428 ТК ЕАЭС) особенности совершения отдельных таможенных операций, но не право на их совершение. В тоже время УЭО будет пользоваться (см. пункт 7 статьи 428 ТК ТС) особенностями совершения отдельных таможенных операций, но не правом на их совершение. С одной стороны законодатель упраздняет правовую неопределенность применительно к термину «специальные упрощения», однако с дорогой – создает её, поскольку на теоретическом уровне остается не ясным, что следует понимать под термином «особенности» в рассматриваемом случае. Например, такое специальное упрощение как выпуск товаров до подачи декларации на товары (см. часть 5 пункта 2 статьи 435 ТК ЕАЭС) – это (1) таможенная операция, (2) особенность совершения таможенной операции или (3) право УЭО на совершение указанной таможенной операции? По нашему мнению, данный вопрос достаточно дискуссионный и требует правовой оценки со стороны научного сообщества.
При исследовании правовых актов и правоприменительной практики Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана и России нами были установлены также и другие особенности правового регулирования АПС УЭО. Причем выявленные отличия касаются требований и условий включения в реестр УЭО, вида деятельности юридического лица, количества сведений и документов, представляемых в таможенный орган для включения в реестр УЭО, гарантий статуса УЭО и возможности применения специальных упрощений, компетенции таможенных органов в рамках правоотношений, участником которых является УЭО. Таким образом, с одной стороны, согласно ТК ТС институт УЭО как правовой инструмент содействия внешней торговле и упрощения таможенных процедур функционирует на таможенной территории ЕАЭС, а с другой стороны, имеет национальные особенности и действует строго в рамках территорий каждого из государств–членов ЕАЭС. В этом контексте УЭО в упомянутых государствах имеют в некоторой степени отличный административно-правовой статус, элементы которого обладают своей спецификой и отличиями.
Безусловно, институт УЭО имеет перспективы дальнейшего развития на таможенной территории ЕАЭС, тем более, что его основная цель сопряжена с упрощением таможенных операций и содействием торговле, созданием эффективной системы таможенного администрирования и таможенного контроля в процессе осуществления хозяйствующими субъектами операций в области внешней торговли товарами. Вместе с тем, концепция Всемирной таможенной организации о взаимном признании статуса УЭО таможенными администрациями, может быть рассмотрена применительно к ЕАЭС лишь при унификации национальных правил, регулирующих АПС УЭО.
По нашему убеждению право не является постоянным и неизменным инструментом, регулирующим таможенные правоотношения, и очевидно, что этот инструмент должен гибким, а также изменяться в зависимости от потребностей общества, государства, в том числе интересов бизнеса. Влияние права на общественные отношения и наоборот содействует развитию самого общества, обеспечивая движение последнего вперед. Сказанное также касается правового института УЭО, который государства-члены ЕАЭС пытаются усовершенствовать на национальном уровне, что не редко приводит к противоречиям между указанным уровнем и наднациональным регулированием. В этой связи наиболее приемлемый путь – совместный поиск компромиссных решений и правовых новаций, а также создание оптимальной модели института УЭО в ЕАЭС.
Таким образом, унификация законодательства государств–членов ЕАЭС в части совершенствования института УЭО на территории Союза является актуальным направлением работы уполномоченных органов сторон, а также ЕЭК. По нашему мнению, наличие прогресса в этой сфере позволит таможенным службам государств–членов ЕАЭС не только более эффективно взаимодействовать с международным таможенным сообществом, но и гарантировать получение определенных преимуществ для участников ВЭД Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана и России. В заключение отметим, что, несмотря на некоторые различия административно-правового статуса участников ВЭД в национальных программах УЭО государств-членов ЕАЭС, а также наличие пробелов в понятийном аппарате, для ученых и практических работников очевидна необходимость дальнейшего совершенствования института УЭО. При этом концепция о взаимном признании административно-правового статуса УЭО таможенными органами государств-членов ЕАЭС, и как следствие предоставление специальных упрощений для участника ВЭД на всей территории ЕАЭС имеет реальную перспективу.
Использованные источники
- Договор о Евразийском эконмическом союзе от 29 мая 2014 г. ИПС «КонсультантПлюс».
- Некрасов Д.В. Отчет о научно-исследовательской работе. Исследование проблем в таможенном деле (шифр «Таможня-2013») по теме «Совершенствование таможенного администрирования: администра-тивно-правовой статус уполномоченного экономического оператора в Таможенном союзе Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации». Российская таможенная академия, Люберцы, 2013. http://www.customs-academy.net/wp-content/uploads/2014/12/НИР.pdf
- Кодекс Республики Казахстан от 30.06.2010 г. № 296-4 «О таможенном деле в Республике Казахстан». ИПС «КонсультантПлюс».
- Федеральный закон Российской Федерации от 27.11.2010 г. № 311 «О таможенном регулировании в Российской Федерации». ИПС «КонсультантПлюс».
- Закон Республики Армения «О таможенном регулировании» от 17.12.2014 г. http://cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/205436
- Некрасов Д.В. К вопросу о классификации специальных упрощений (таможенных преимуществ) в теории и практике таможенного регулирования // Черные дыры в российском законодательстве.– 2014.– № 4. Электронный ресурс: http://www.customs-academy.net/?p=6138
- Проект Таможенного кодекса Евразийского экономического союза. Утвержден Решением Коллегии Евразийской экономической комиссии от 18 декабря 2014 года № 233 «О проекте Договора о Таможенном кодексе Евразийского экономического союза».
- Закон Республики Беларусь от 10.01.2014 г. № 129-З «О таможенном регулировании в Республике Беларусь».
- Закон Кыргызской Республики от 31.12.2014 г. № 184 «О таможенном регулировании в Кыргызской Республике» ИПС «КонсультантПлюс».
[1] До вступления в силу Таможенного кодекса Евразийского экономического союза таможенное регулирование в Союзе осуществляется в соответствии с Договором о Таможенном кодексе таможенного союза от 27 ноября 2009 года и иными международными договорами государств-членов, регулирующими таможенные правоотношения, заключенными в рамках формирования договорно-правовой базы Таможенного союза и Единого экономического пространства и входящими в соответствии со статьей 99 настоящего Договора в право Союза, с учетом положений настоящей статьи» (статья 101 Договора).
[2] 1) временное хранение товаров в помещениях, на открытых площадках и иных территориях уполномоченного экономического оператора; 2) выпуск товаров до подачи таможенной декларации в соответствии со статьей 197 настоящего Кодекса; 3) проведение таможенных операций связанных с выпуском товаров, в помещениях, на открытых площадках и иных территориях уполномоченного экономического оператора; 4) иные специальные упрощения, предусмотренные таможенным законодательством Таможенного союза.
[3] В настоящий момент Евразийской экономической комиссией.
[4] Например, предварительное таможенное декларирование товаров, в том числе с подачей неполной и (или) периодической таможенной декларации, подачу неполной таможенной декларации и периодическое таможенное декларирование.